Маршрут поездки.

Как я уже говорил, рядом со всемирно известной Улуру есть и другое место, под названием Ката-Тжута (Kata Tjuta). В переводе с аборигенского это означает «много голов», что отражает внешний вид достопримечательности довольно точно. В отличие от монолитной Улуру, Ката-Тжута представляет собой набор внушительных валунов из крепкого песчаника, которые возвышаются на горизонте не менее живописно. К ним-то я и направляюсь сегодня.

Улуру поутру.

Ката-Тжута.

Когда европейский исследователь Эрнест Джайлс набрёл на эти горы в 1872 году, ему, естественно, было лень ломать язык аборигенскими названиями, и самый высокий валун поэтому он окрестил Ольга (Mount Olga). Ольга, разумеется, была не абы кто, а королева Вюртембергская — в девичестве Оля Романова, дочь царя Николая I. Связь довольно несложная: спонсором поездки Джайлса был некто Фердинанд Мюллер, который уговорил приятеля сделать такой широкий жест, за что от короля Вюртембергского (т.е. Ольгиного мужа) получил титул барона. Вследствие этого, довольно долго это место было известно как «гора Ольга», ну или под собирательным именем «Ольгас» (The Olgas, т.е. «много Ольг»); только в конце 20 века ему решили присвоить исконное название. Хорошо ещё, что это была довольно несложная в произношении «Ката-Тжута», а не какая-нибудь Питчанчатчара или Нгааньятчара.

Последний взгляд на Улуру.

Ката-Тжута поближе.

Доступ к Ката-Тжуте входит в стоимость уже оплаченного пропуска в парк, поэтому решаю воспользоваться возможностью и обсмотреть горы поближе, раз уж я тут. Вблизи они производят не менее сильное впечатление, и у аборигенов вследствие этого тоже почитаются священными. В наличии есть несколько пешеходных маршрутов, из которых первым я выбираю ущелье Волпа (Walpa Gorge).

На подходе к ущелью.

Следы от дождей.

Несмотря на ранний час (10 утра), место уже кишмя кишит туристами, и приходится делать усилия, дабы не поймать их в кадр. Хуже всего китайцы: мало того, что тараторят громче всех, так ещё и поминутно останавливаются и делают не менее сотни селфи на каждого члена группы. Стараюсь не обращать на них внимания и созерцать вместо этого диковинные горы. Выполнены они из крупнозернистого песчаника, причём каждое зернышко — величиной с мою голову.

В конце ущелья располагается ручеёк, а также несколько луж и кустарник, жмущийся к воде. Делаю снимки и бросаю взгляд назад, откуда только что пришёл. Зрелище тоже впечатляющее.

Лужица.

Взгляд назад.

Следом посещаю некую Долину Ветров (The Valley of the Winds). Маршрут довольно длинный, но весь я его не прохожу, а останавливаюсь у развилке, на площадке Кару (Karu Lookout). Солнце начинает припекать, но туристы (их тут уже поменьше) бодро скачут по камням и ходят туда-сюда мимо многовековых исполинских валунов.

На подступах к Долине Ветров.

На месте.

Горы и туристы.

Вид с Karu Lookout.

Видимо, та самая Долина.

По дороге обратно.

Примерно в половине двенадцатого покидаю наконец парк — мне нужно дальше, на запад. Асфальт здесь кончается. Впереди — тысяча километров грунтовки под названием Большая Центральная Дорога (Great Central Road). Испытывая определённый трепет, сбрасываю давление в баллонах и покидаю гостеприимный асфальт.

Прощай, цивилизация.

Дорога пролегает через самое сердце материка, а также через целый ряд исконно аборигенских земель. Чтобы беспрепятственно по ним ездить, нужно получить аж два разрешения: одно для проезда по Тжукаруру-роуд (Tjukaruru Road), т.е. по Северной Территории, а второе — для проезда через западноавстралийскую часть. Ими я уже обзавёлся заранее, получив через соответствующие сайты автоматически и совершенно бесплатно.

Вначале трасса довольно неплоха, и у меня немного отлегает от сердца. Вокруг тянутся всё те же пустынные пейзажи. Здесь уже даже фермеров нет с их коровьими решётками — одни аборигены, а то и вообще никого.

В начале пути.

Окружающие красоты.

По дороге время от времени ползают грейдеры, чиня колдобины и «гармошку». Вскоре встречаю и их, и становится ясным, почему вначале дорога выглядит так хорошо. За грейдерами она приходит в стремительный упадок, и «гармошки» временами просто чудовищные. То и дело приходится пересекать пересохшие ручьи — так называемые «крики». К счастью, пока без воды.

Дорога не из комфортабельных.

По мере приближения к границе с Западной Австралией на горизонте медленно поднимаются обветренные горы Петерманн (Petermann Ranges). Выглядят довольно живописно, и помогают отвлечься от колдобин и тряски.

Горы Петерманн.

Они же.

Временами дорога ещё ничего.

Где-то без двадцати два пополудни пересекаю границу. Выглядит она довольно невзрачно, и до лощёного КПП на шоссе Эйр ей далеко. Ввозить в Западную Австралию фрукты и овощи по-прежнему нельзя, но держать карантинный пункт здесь ради двух человек в сутки бессмысленно. Надеются на гражданскую сознательность и на то, что возле городка Лавертон (Laverton) дальше по трассе я сам выкину свои опасные овощи в специально предназначенный для этого бачок. Также неплохо бы перевести часы на полтора часа назад, но это я сделаю позже — пунктуальность мне в этих диких краях ни к чему.

Граница штата.

Горы вокруг.

Трястись по колдобинам ещё долго.

Почти сразу же по пересечении границы дорога стремительно улучшается: можно гнать местами все 100, а то и 110. Сразу видно, чьи власти уделяют трассе больше внимания. На подсдутых баллонах Прада идёт мягко, и «гармошка» не ощущается совершенно.

Красная пустыня.

Она же.

Дорога в превосходном состоянии.

В аборигенском посёлке Варакурна (Warakurna) останавливаюсь, чтобы подзаправиться. При взгляде на ценник хватаюсь за сердце: $2.40 за литр! Дополнительный нюанс: все бензоколонки забраны решётками и заперты на замок. Видимо, на аборигенскую сознательность надеяться бесполезно. Повсюду развешаны призывы прятать бензин получше, у кого он есть: иначе, дескать, своруют и весь вынюхают. В веселенькие же края меня занесло! На самой бензоколонке, кстати, обычный бензин тоже не продают, а вместо него наливают некое «опаловое топливо» (opal fuel) — им, видимо, обнюхаться уже невозможно.

Залив в бак баснословно дорогую солярку, еду дальше. Урок усвоен: нужно было заправляться в Эрлданде или возле Улуру, когда была возможность. Внезапно дорогу пересекает небольшое стадо верблюдов. Когда-то давно ими пользовались, дабы перевозить по безводным пустыням всякие грузы, но с приходом автомобиля гужевой верблюд пришёл в упадок и стремительно одичал. Их тут не сильно любят, так как они портят водные источники и мешают жить фермерам (где они есть).

Дикие верблюды.

За посёлком Ворбертон (Warburton) делаю привал. Место очень красивое и совершенно безлюдное. Отсутствие людей и телефонного сигнала слегка нервирует мою городскую душу — но, улегшись читать взятую с собой электронную книжку, быстро вчитываюсь и забываю обо всех своих страхах. Первый день на грунтовке можно считать завершённым удачно.

Предзакатный вид.

Сегодняшний лагерь.

Пробег

573,3 км

Топливо

$265,54 (110,6 л)