Проделанный путь.

Тёплая ночь проходит в глубоком и бестревожном сне, а наутро нас радуют своим пением многочисленные птицы в расположенном неподалёку авиарии: огороженная сеткой-рабицей площадка с насестами и кормушками, где резвятся десятки попугаев, канареек и прочих красочных пернатых. Позавтракав и собрав лагерь (довольно необычно теперь делать это в четыре руки), выдвигаемся в путь.

От буйных лесов и европейских полей не остаётся и следа. Пейзаж становится всё более пустынным, кусты и кочки произрастают на жёлтой песчаной почве. Некоторое время спустя мы сворачиваем налево и делаем 50-километровый заезд в сторону, где располагается национальный парк Калбарри. Вдоль дороги возвышаются забавные деревья с розовато-оранжевыми, пушистыми цветами, торчащими прямо вверх, но сфотографировать их мы почему-то не удосуживаемся.

Русло высохшей реки Мёрчисон.

В парк ведёт песчаная грунтовка, довольно-таки убитая, но по которой я еду довольно споро, местами под 80. Через 11 км мы на месте. Утро, но уже довольно жарко. Обмазываемся кремом от загара и идём обследовать парк.

Кое-где река ещё видна.

Реки Мёрчисон в это время года не существует: вместо неё белеет лишь песчаное дно. Возле лица вьются назойливые мухи, которые приводят Алена в неистовство. Встречающиеся нам туристы (которых тут тоже во множестве) также отчаянно машут руками возле головы. Пейзаж, несмотря на всё это, величественен и тих.

С другой стороны холма.

Тропа на удивление коротка, и очень скоро приводит нас к главной местной достопримечательности: куску выветренного песчаника с отверстием посредине, гордо озаглавленным «Окно в природу». Возле «Окна», как те же мухи, вьются туристы, делающие нескончаемые селфи и бесящие этим едва ли не больше самих мух. Буквально чудом удается сфотографировать достопримечательность без единой ноги или руки в кадре. Проклиная выходные дни, туристов и мух, возвращаемся обратно к машине и выезжаем из парка обратно на дорогу: больше тут смотреть, пожалуй, нечего.

То самое «Окно».

Раз уж мы в этих края, то решаем доехать до самого побережья и навестить городок Калбарри, чтобы подзаправиться бензином и прикупиться едой. Там нас встречает, уже в который раз, ласковый Индийский океан.

Ласковый Индийский океан.

Затем 60 км обратно до шоссе — и снова на север, в продолжение маршрута. Вокруг — по-прежнему пустынно и песчано, только что песок меняется периодически с жёлтого на красный и обратно. Безлюдье такое, что поневоле вспоминается Налларбор. Через некоторое время снова поворачиваем налево, к побережью: на этот раз к заливу Хэмлин-Пул. Залив этот известен тем, что там обитают многочисленные строматолиты: на них-то я и хочу поглядеть.

Строматолитовая отмель. Во время прилива скрыта под водой.

Как все мы знаем, строматолиты — это колонии бактерий, которые живут на одном и том же месте, оставляя после себя окаменелые останки, на которых продолжают размножаться всё новые бактерии. Останки эти и зовутся строматолитами. Здешние процветают исключительно потому, что вода в заливе обладает необычайной солёностью, и никто, кроме этих фотосинтетических бактерий, жить здесь не может. Местные строматолиты ещё молоды по геологическим меркам, а вот в глубине материка есть огромные, в десятки метров, насчитывающие миллиарды (!) лет. Разумеется, и здесь без туристов никуда: целая толпа заполонила мостки, наблюдая за невзрачными подводными камешками. Брезгливо покидаем толпу и уходим прочь.

Рука в кадре — для масштабу, понятное дело.

Если проехать ещё сотню километров к западу, то можно посетить мыс Стип-пойнт, самую западную точку материка. Единогласно решаем, что дело это невыгодное и отнимет слишком много времени, тем более что и дорога туда по большей части не асфальтирована. Диких дорог мы ещё потом изведаем с лихвой, а пока что надо беречь силы и машину.

Дальнейший путь приводит нас на так называемую станцию Вурамел, где мы и останавливаемся на ночлег. Станциями в Австралии называют гигантские участки территории, отведённые под скотоводство. Некоторые из них пускают туристов на постой, чем мы в данном случае и пользуемся. Строения станции (и площадки для кемпинга) расположены рядом с рекой, от которой, как и от Мёрчисона сегодня утром, осталось одно лишь название. Сухое песчаное дно испещрено следами, в основном коровьими.

Река и тут пересохла.

Для желающих искупаться, впрочем, здесь существует… спа. Так местные владельцы гордо называют два железных котла, вкопанных в землю и питаемых горячими подземными источниками. Вода действительно подземная, действительно горячая (градусов под 40) и имеет ярко выраженный железистый вкус. Пить такую невозможно, но принимать душ — очень даже. Сама же станция являет собой типичнейший австралийский аутбэк: иссохшие растения, ветряк, огромные просторы и скотина-кормилица.

Скотина-кормилица.

Гуманоидные формы жизни также в наличии. Ален, польстившийся на экзотическое спа, прибежал оттуда в негодовании и сообщил, что в чан с горячей минералкой только что засунули дитя в испачканных пелёнках. Люди — они повсюду люди. Иду принимать геотермальный душ (остроумно сооружённый в цистерне для дождевой воды, разделенной на четыре ломтика перегородками), а там уже и ужинать пора. Главное в этом диковинном поселении — не наткнуться на случайную коровью лепёшку.

Сегодняшний лагерь.

С наступлением темноты, при свете звёзд и стремительно убывающей луны, коровы возвращаются обратно, неторопливо проходя мимо и пересекая высохшую реку. Не то чтобы меня беспокоило такое соседство, но будем надеяться, что никакое шальное парнокопытное ночью не придумает лезть к нам в палатку.

Пробег

602,1 км

Бензин

$40,92 (Калбарри)

$57,04 (Вурамел)

Еда

$13,60 (Вурамел)

Билеты

$12,00 (парк Калбарри)

$24,00 (станция Вурамел)