Маршрут поездки.
Утром за Марбл-Баром меня поджидает очередной участок грунтовки. После муторной дороги до ущелья Каравайн есть определённое искушение сделать крюк через Порт-Хедланд и преодолеть намеченный на сегодня путь по асфальту, но я давлю эти предательские мысли в зародыше. Раз уж взялся за этот гуж, то надо ехать как намечено.
Вопреки опасениям, дорога выглядит и чувствуется под колёсами прекрасно. Сразу понимаю, что без шахтёров дело тут не обошлось — и тут же встречаю на своём пути какой-то золотопромышленный посёлок.
Comet Gold Mine — добывают золотишко.
Примета и впрямь безошибочная: где прекрасные и широкие дороги, там всегда шахтёры, ну или наоборот. По пути встречается ещё несколько речных переправ, но под ними всякий раз находится бетонная подушка.
Переправа.
Снова холмы.
И в отдалении тоже.
Прикольные тигровые полосы.
Ещё переправа.
За шахтой Маунт-Веббер (Mount Webber) неожиданно выезжаю на асфальт, хотя по карте там ещё грунт. Приятный сюрприз, который не могут испортить даже многочисленные фуры (в основном ползущие в гору и под гору как черепахи), а также кой-какие дорожные работы.
Многосоставная фура — так называемый «дорожный поезд».
Автоматический передвижной светофор.
Придорожные виды.
Выворачиваю наконец на полноценное шоссе и мчу к пункту своего сегодняшнего назначения: парк Кариджини (Karijini National Park). По дороге останавливаюсь на специально оборудованной площадке с красивыми видами, которые и впрямь хороши.
Фуры едут по своим делам через миллиардолетние ущелья.
Ущелье неподалёку.
А также гора.
А вот наконец и парк. Как и Улуру, носит он своё аборигенское название сравнительно недавно — до этого он был известен как Хамерсли (Hamersley Range) в честь расположенных на его территории гор. Расстаюсь с двенадцатью долларами за вход и приступаю к обследованию местных знаменытых ущелий. Первое из них носит название Каламина (Kalamina Gorge).
На входе в ущелье Каламина.
А вот и оно само.
На входе встречаю двух парней, которые спрашивают, нет ли у меня в машине болеутоляющих. Выяснилось, что дальше по ущелью какой-то бедолага сломал себе ногу и в ожидании подмоги несказанно мучается. Такого я, увы, не держу, и в ожидании встречи с бедолагой двигаюсь дальше по ущелью. Каждый шаг по нему так просится на фотоплёнку.
Ручеёк.
Слоистые стенки.
Ручей и валуны в нём.
Один такой валун.
Бурые слоистые стены дают на солнце металлический блеск, а мелкие камешки под ногами звенят, словно монетки. Обусловлено это тем, что в них содержится гигантское количество железа — отходы живших миллиарды лет назад бактерий. Когда в земной атмосфере впервые появился кислород, он тут же стал реагировать с железом и ржавчиной оседать на дно первых океанов, образуя многометровые слои — мимо которых я сейчас и иду. Благодаря настойчивой силе воды, ручьи прорезали в этих ржавых скалах огромные ущелья, где надо внимательно смотреть под ноги — а то навернёшься и тоже сломаешь себе что-нибудь. Фотокамеру, например.
Крутые берега.
Слои древней ржавчины.
Солнышко припекает довольно сильно, и путь становится всё заковыристей. Не дождавшись встречи с поломанным туристом, поворачиваю обратно и качу к следующему ущелью, любуясь окружающими видами. Дорога, благодаря постоянному притоку туристов, находится в довольно мерзком состоянии, и поделать с этим ничего нельзя.
Типично пилбаровский пейзаж.
Горы Хамерсли вдалеке.
Дорога в парке.
Далёкие термитники.
Следующее по плану ущелье носит название Джоффре (Joffre). Специальная площадка для любования оказывается закрыта, и приходится топать в обход.
Ущелье показывает свой краешек.
Водопады берут своё начало тут.
Заводь.
Далее — ущелье Нокс (Knox Gorge). Оно значительно глубже двух предыдущих. Обзорная площадка установлена на самом краю стометрового обрыва. Отчаянно хватаясь за перила, с подкашивающимися коленями фотографирую направо и налево. Не бывать мне монтажником-высотником.
Местный житель.
Само ущелье.
Ручей на дне.
Ущелье продолжается.
Ручьи на дне выглядят безобидно, но в сезон дождей с ними шутки плохи. Повсюду висят предупреждения: если вы в ущелье и пошёл дождь, немедленно уносите ноги! Смоет так, что костей не соберёшь. Спускаться я сегодня туда, впрочем, всё равно не собираюсь, и иду вместо этого обратно к машине.
Неподалёку от ущелья.
Близлежащие виды.
Последнее на сегодня ущелье носит название Веано (Weano Gorge), а обзорная площадка называется Оксер (Oxer Lookout). Ущелье поистине исполинское; боюсь даже представить, как вживую выглядит американский Большой Каньон, по сравнению с которым это — лишь маленькая канавка. Стараясь не заглядывать вниз, делаю очередную порцию фотоснимков. Неподалёку расположен изящный крест — в память о сотруднике парка, который пытался во время дождя вызволить попавшего в беду туриста, и которого за это смыло внезапным паводком до смерти.
Ущелье Веано, вид прямо.
Вид справа.
Вид слева.
Вид справа и чуть прямо.
Белоснежный эвкалипт и крест под ним.
На сегодня знакомство с ущельями окончено. Возвращаюсь на разбитую грунтовку и пылю обратно на асфальт, решая вернуться в парк кружным путём, через шоссе — так заметно дольше, но дорога реально ужасная. Всё равно торопиться мне сегодня уже некуда.
Снова горы Хамерсли вдалеке.
Мои коллеги по дорожным мучениям, в точно такой же Праде.
На выезде из парка.
Гора Брюс (Mount Bruce), вторая по величине в Западной Австралии.
За время беготни по ущельям я порядочно взмок, но душ, как выяснилось, мне сегодня не светит: центр для посетителей, где он расположен, закрылся в 4 часа, т.е. десять минут назад. Пожав плечами, за червонец оформляюсь на ночёвку в кемпинге. Пожилая пара волонтёров, смотрителей кемпинга, заселяет меня на дорожку с названием Euro, площадка номер 96. Когда они говорят «96 Euro», слышится так, будто они требуют с меня почти сотню евро, хотя euro — это всего лишь название одной из разновидностей кенгуру, типа как валлаби.
Сегодняшний лагерь.
Перед сном я прогуливаюсь немного вокруг кемпинга при свете звёзд. Кемпинг очень просторный, и несколько десятков постояльцев практически незаметны на нём: лишь огоньки мерцают вдалеке среди кривых кустарников, да еле слышатся приглушённые голоса. Будто стойбище кочевников готовится ко сну под восходящей оранжевой луной — что, в общем, так и есть. Смотрю в последний раз на перевёрнутый ковш Большой Медведицы над горизонтом, который я так успешно променял на Южный Крест у себя за спиной. А неплохо в целом продвигается моё путешествие, думаю я и забираюсь к себе в палатку, к лампе и книжке.
- Пробег
- 458,9 км
- Разное
- $12 (пропуск в парк), $10 (кемпинг)