Сегодняшний маршрут.
Пятница, 13-е — самый удачный день, чтобы отправляться в дальнюю дорогу. Особенно если дорога займёт 4 дня и будет пролегать через самый что ни на есть австралийский аутбэк. Особенно если едешь в одиночку, толком не умея чинить машину, а ближайшая помощь находится от тебя в десятках (а то и сотнях) километров.
При всём при этом, австралийская весна (или осень) — лучшее время для путешествий по нашим южным окраинам. Не слишком жарко, но и не слишком холодно, да и природа находится в самом соку. Причём даже необязательно ехать куда-то далеко. В этот раз я отправляюсь вглубь материка, в пустыни на севере Южной Австралии, где я до этого ещё не бывал.
Пустившись в дорогу в 7:45 утра, наблюдаю вокруг ещё знакомые пейзажи. Часа полтора спустя останавливаюсь в Локиле (Lochiel), дабы запечатлеть мои любимые тамошние ветряки. По случаю весенней погоды поля вокруг непривычно зелены.
Ветряки.
Пейзаж через дорогу.
Утро ясное и солнечное, и в машине быстро начинает припекать, поэтому на той же остановке переодеваюсь в шорты и еду дальше. Решаю немного отклониться от обычного маршрута и оставляю национальный парк Маунт-Ремаркабл по левой стороне вместо правой. Продвижение моё таким образом слегка замедляется, потому что на этом шоссе больше всяких мелких городков, где приходится скидывать скорость; но само шоссе при этом немного живописнее. Осознаю при этом внезапно, что именно по этой дороге, оказывается, мы ехали в парк Флиндерс-Рейнджес лет пять тому назад.
Гора Маунт-Ремаркабл.
Пшеничные поля сменяются кустарником.
Примерно в 11:45 доезжаю до городка Куорн (Quorn) и сворачиваю на восток. Поля и эвкалиптовые рощи исчезают, а вместе с ними исчезают и все эти тихие, маленькие городки, насквозь прожаренные солнцем. Вместо всего этого вокруг расстилаются тихие, насквозь прожаренные солнцем равнины, а на горизонте возвышаются горы Флиндерса. Вот уже 540 миллионов лет они смотрят на те же самые пустынные равнины, по которым и я сам сейчас еду — хотя в ту пору они, может, и не были такими уж пустынными. Останавливаюсь ненадолго перекусить, а заодно и пройтись туда-сюда, чтобы впитать в себя вековую тишину этих мест — нарушается она лишь посвистом ветра в сухих кустарничках вокруг.
Пейзаж становится засушливее.
Пустое шоссе.
Древние горы.
Окружающие равнины.
Еду дальше на север, прямо в полуденное октябрьское солнце, и думаю о том, как быстро мы, люди, теряем самообладание, когда нас вырывают из родной стихии — из уютных домов, от компьютеров и магазинов и канализации. Перепад окружающего давления вытворяет с нашим черепом странные штуки. Страхи, фобии и прочая дребедень, которые насохли там внутри его стенок, начинают сыпаются вовнутрь, как со ржавой кастрюли в тисках, и вся эта мерзкая крошка начинает исподволь действовать нам на нервы. А ведь кроме этих мозговых крошек, ничего вокруг опасного, на самом деле-то и нет в этих тихих засушливых краях. Даже динго досюда не добираются… впрочем, о них чуть позже.
Горы Флиндерса вблизи.
Ну и сушь.
Пятна пустынного цвета.
Живности вдоль дороги и впрямь хоть отбавляй — по крайней мере, я здесь её раньше столько не видел. То тут, то там, неподвижно и прямо посреди шоссе, сидят ящерицы, подняв высоко свои головы и внимательно наблюдая за приближающимся авто. Впрочем, стоит лишь остановиться и начать подходить к ним с фотоаппаратом, как они торопливо уносят ноги. Эму вокруг тоже довольно много, но они фотосъёмок не стесняются.
Стайка эму.
Моя терра-инкогнита начинается сразу же, как я проезжаю поворот на ущелье Бракина (Brachina Gorge). По этой дороге я ещё ни разу не подымался севернее, и всё, что я теперь вижу по сторонам, я вижу впервые. Местность начинает идти пологими холмами, и взбираясь на очередной из них, я то и дело думаю, что вот-вот провалюсь за край карты. Ощущение это усиливается ещё и потому, что цивилизация скоро исчезнет для меня окончательно: это последние мои километры по асфальту.
Ландшафт становится плоским.
Горы Флиндерса подходят к концу.
В 14:30 останавливаюсь в посёлке Линдхёрст (Lyndhurst), отмечающий собой границу асфальтовых рубежей. Солярка по $1,69 — не то чтобы очень дорого, но и недёшево. Съедаю мороженое (Magnum Classic), купленное, дабы материально поддержать владельцев роудхауса и внести разнообразие в бутербродно-фруктовую диету. Здесь я сворачиваю с шоссе на восток — прямо на трэк Стшелецкого (Strzelecki Track).
Роудхаус.
За этими знаками ты уже сам по себе.
Павел Эдмунд Стшелецкий был, безусловно, хорошим человеком и видным первопроходцем, но своим экзотическим именем он доставил местным жителям немало головной боли. Для англичанина выговорить Strzelecki — то ещё удовольствие. По большей части все говорят что-то вроде
стрез-ЛЕ-ки, хотя встречался и такой вариант, как
че-ЛЕЦ-ки, который намного ближе к истине. Гора Косцюшко — высочайшая гора Австралии — тоже его рук дело. Ох уж эти шаловливые поляки.
Скидываю давление в шинах до 30 psi: начинается грунтовка, и ближайший асфальт теперь от меня километрах в 600, не раньше.
Прикольные камни.
Они же вдалеке.
Жёлтые равнины.
Отправляясь в путь по грунтовке, тут же замечаю, как меняется пейзаж. Охряно-красные кустарники в предгорьях Флиндерса уступают место жёлтым, каменистым равнинам, которые, по мере моего продвижения на восток, начинают постепенно краснеть. Горы Гаммон ещё виднеются на горизонте. но скоро тоже исчезнут.
Горы Гаммон вдалеке.
Равнины из сухой красной глины.
Грунтовка как таковая в прекрасном состоянии. Широкая, ухоженная, все переправы через крики (пересохшие ручьи) заасфальтированы. Иногда встречаются даже участки асфальта километров 5-10 длиной: дорогу явно понемногу облагораживают. И не просто так: ею пользуется множество фур, которые обслуживают нефтяные и газовые прииски впереди. До них мне, впрочем, ещё далеко, а день, тем временем, клонится к закату. Пора искать место для ночлега.
Ночевать в этих краях особо негде: вокруг либо скотофермы, либо нефтегаз, либо вообще аборигенские земли. Однако же, у очередного крика под названием Макдоннелл (Macdonnell Creek) я замечаю, как встречное авто уходит с дороги в какой-то неприметный поворот. Решаю за ней проследовать. Машин на дороге (которая, к тому же, на данный момент открыта только для полноприводных авто и фур) практически нет, поэтому такая встреча удачна вдвойне. Место, выбранное моими благодетелями, оказывается вполне пригодным для кемпинга — и, судя по колёсным следам вокруг, туристы пользуются ею нередко. Благодетели встают лагерем довольно далеко от меня, а кроме нас тут сегодня больше никого нет, поэтому, считай, я тут наедине с собой. Что, в общем, и требовалось.
Сегодняшний лагерь.
В русле пересохшего ручья.
Местечко сухое и тихое, но на удивление ветреное: не помогают даже растущие вокруг деревья. Ветер во время кемпинга я не люблю, ибо это всегда означает шумную ночь, но искать другое место времени уже особо нет, да и неохота. К тому же и солнце уже начинает садиться. Пожалуй, хватит колесить на сегодня.